Курбан Шарипов

Музыка на войне

«Кто сказал, что надо бросить песни на войне? После боя сердце просит музыки вдвойне!», - эти строки стихотворения Лебедева-Кумача  из фильма «В бой идут одни старики» вспомнились после нашего интервью с преподавателем Кстовской музыкальной школы по классу саксофона и кларнета Курбаном Шариповым. Сорок лет назад он в составе советского контингента войск оказался в Афганистане. Оружие в руки дали музыкантам оркестра, в числе которых был и наш собеседник.

На минувшей неделе глава Нижнего Новгорода Владимир Панов вручил Курбану Зариповичу медаль, посвященную 30-ой годовщине завершения выполнения задач 40-ой армией в Афганистане.

А накануне, встретиться и написать статью про преподавателя предложил директор музыкальной школы Олег Лямин. «Олег Иванович преувеличивает, какой я герой. Нет, я - обыкновенный музыкант, - скромно начинает рассказ о себе Курбан Зарифович.  - Я жил в Душанбе, служил, был старшиной оркестра. Отец вот у меня, я считаю, герой: фронтовик, был на войне четыре года, дважды ранен». При этом собеседник за 35 лет службы награжден более чем двадцатью медалями.

 - Как Вы попали в Афганистан?

 - В декабре 1979 года, в самые первые дни. У меня на тот момент уже было двое детей, маленький только родился, грудной еще, а меня забрали. Знаете как? Трубку телефона ночью поднимаешь, а там звучит «Вставай, страна огромная!» - это у нас позывные такие были. Вот я выбежал, а вернулся уже через год с лишним.

- Вам тогда это объяснили как-то?

 - Нам сказали, что мы едем на полигон, там будет строевой смотр. Мы с музыкальными инструментами и поехали. Нас привезли, смотрю, каски выдают, автоматы, пистолеты. Думаю, что за строевой смотр-то, с оружием? Каждому выдали памятки о том, что нельзя делать при переходе границы. В числе прочего там было написано, что не нужно разговаривать с местным населением, что-то брать у него, чтобы никого не обижали. И опять мы не поняли, в чем дело, о какой границе идет речь. Затем к нам присоединился специалист из «особого отдела». Мы приехали на Амударью, а там уже был возведен понтонный мост, нас посадили в машины и мы поехали по нему через границу. Особист объявил, что мы выполняем интернациональный долг в Афганистане. И вот мы поехали сначала через пустыню – восемьдесят километров, потом начался перевал Саланг. Через него на машинах мы ехали, наверное, еще три дня. Узкая дорога, разъехаться на ней тяжело, одних только тоннелей двадцать штук проезжали. Эту дорогу, кстати, построил Советский Союз. Поселили нас в какой-то дыре в горе, по-другому не назовешь – пещера, высеченная в скале. Вот там мы две-три ночи провели, ночевали. А наутро наш полк бросили на Кабул.

 - Там уже Вы были в руках с оружием?

 - С первого дня с оружием. Последняя остановка - город Джабаль- Уссарадж, недалеко от военно-воздушной базы Баграм. Разместили нас на самой окраине, и это было самое каменистое и засушливое место, где трава не растет, воды нет. Нам не давали заходить в кишлак за водой. Воду бурили, у местных не пили. Год и два месяца я спал на полу: жили в палатке, не было кроватей, только на полу тонкий слой поролона и тент от танка.

 - Какая перед вами там была поставлена задача?

 - Несколько раз мы там играли концерты, от которых все были в восторге, конечно. Командующий когда приезжал, говорил, что наш оркестр сделал больше, чем воинская часть. Люди же в глаза не видели оркестра. А наш оркестр был лучшим в Среднеазиатском округе. Мы были в Афганистане в составе 177 полка 108 дивизии. Это был мотострелковый полк, поэтому нас перекидывали туда сюда, в зависимости от военных задач. Задача наша была – охрана, патрулирование и «зачистка» кишлаков после боев. Вместе с афганцами мы обследовали кишлаки, ходили, искали басмачей, которые могли там прятаться с ранениями после боев. Такая вот была работа. Мы, конечно, просились в боевые действия, но нас, музыкантов, не пускали. А командир полка говорил нам: «У меня 300 человек резерва, неужели я буду разбрасываться музыкантами». У нас там была своя миссия.

По истечении этого срока службы я написал рапорт с просьбой отправить меня в Душанбе. Вернулся домой, где меня ждала семья.

Окончил консерваторию, мне присвоили звание лейтенанта, и я служил дирижером в военном оркестре. А в 1991-92 годах в Душанбе началась гражданская война, жить там стало тяжело, и меня товарищ позвал в Нижний Новгород, в Сормовскую дивизию, куда я перевелся артистом оркестра. Дали жилье в поселке Афонино. Четырнадцать лет назад ушел на пенсию, и теперь вот работаю преподавателем в музыкальной школе.

 - Сейчас те годы как воспринимаются: с трепетом, страхом, волнением?

 - Страха никого нет. Но вот позавчера ко мне домой пришел депутат – поздравить с 30-летием вывода наших войск из Афганистана. Впервые, честно говоря. Видимо, что-то сдвинулось, наверное, в политике и в мировоззрении, потому что много лет нам говорили, «мы вас не посылали». Хорошо хоть, что сейчас признались, что посылали.

Беседовала Наталья Мещанинова

gazeta@3em.ru

Фото Сергея Черняева