Маслов Петр Александрович

Петр Александрович Маслов - полковник запаса, а тогда, в 1981-1983 годах, служа в Афганистане, он был старший лейтенант.
- Я проходил службу в 860-м отдельном мотострелковом полку (ОМП), в провинции Бадахшан, рядом с городом Файзабадом. Его население (считались только мужчины) составляло 2 тысячи человек. Конечно, сейчас дается разная оценка обоснованности или необоснованности ввода советских войск в Афганистан, но все-таки на тот момент ввод войск был вынужденным и оправданным со стороны СССР. Мы защищали южные рубежи СССР, а, кроме того, Афганистан 14 раз просил наше правительство о помощи. Сейчас оспаривают точку зрения на то, что США также готовились войти в Афганистан, а мы на полтора часа опередили их. Черчилль говорил: «Афганистан по отношению к России находится в ее подбрюшине. Если оттуда нанести удар по России, то страна получит нокаут, после которого долго не оправится». Офицер, живший в советском квартале Кабула, говорил мне: «Я никогда не забуду, как с крыши девятиэтажного дома мы смотрели на аэропорт, куда приземлялись советские самолеты. Значит, появилась надежда, потому что до прихода наших войск женам офицеров выдавали оружие, и все мы спали с пистолетами: шел разговор о том, что вырежут весь советский район».
860-й полк - в Файзабаде
В Кундузе стояла 201 дивизия - изначально это танковый полк «три семерки», он пришел из Дзержинска. Они должны были пройти на северо-восток в Файзабад, но не смогли из-за сложных условий местности: дорога была слишком узкой для танков. Тогда 860 полку, в котором я впоследствии служил, стоявшему в Киргизии, было приказано пройти в Файзабад через Таджикистан. Это самое высокогорное место, сплошные скалы, небо и солнце: ни воды, ни еды, там нет ничего. Температура воздуха доходила до +60. Когда 860-й ОМП пришел в Файзабад, командир полка, полковник Кудлай, лично докладывал министру обороны Устинову, и тот даже не поверил, что они смогли пройти. Полку вручили вымпел министра обороны.
Петр Маслов служил во втором мотострелковом батальоне 860-го ОМП (полк, кстати, назывался отдельным, потому что в составе артдивизиона была реактивная батарея «Град», зенитная батарея и отдельная эскадрилья вертолетов), старшим офицером минометной батареи:
- В горах миномет - наиболее эффективное оружие. Он стреляет по навесной траектории под углом от 45 до 90 градусов, только он может достать «обратную сторону» скал.
Очень далеко ходила наша разведрота, усиленная минометным расчетом. Ее сопровождал офицер - часто это был я. Минометчики, в отличие от мотострелков-разведчиков, несли больше всех. У нас был 120-миллиметровый миномет, который на руках не унесешь, только «тягать»; 82-миллиметровый миномет, который делился на три вьюка: сам ствол миномета, двунога и плита, на которую он устанавливался. Минометчик тащил один из этих вьюков, плюс мины к нему. Кроме того, у каждого автомат, патроны, пища и вода - совокупный вес почти полцентнера. Если солдату становилось плохо на жаре или от нагрузки, офицер тащил его на себе. Поэтому для того, чтобы солдаты были выносливыми, приходилось каждый день проводить с ними тренировку. Подъем был на час раньше: из-за жары мы вставали в пять утра, и по несколько километров «наматывали» бегом.
Немудрено, что через два месяца Петр Маслов «высох» до 59 килограммов.
Самое опасное - сопровождение колонн
- Задач у батальона было три, - продолжает полковник запаса, - сопровождение и охрана колонн с продуктами, ГСМ, боеприпасами и гуманитарными грузами; рейды (с разведротой или в составе батальона); непосредственно боевые операции в масштабах сороковой армии.
Наиболее опасным было сопровождение колонн: мы ходили по единственной неасфальтированной дороге. (Все дороги Афганистана асфальтировали специалисты из СССР, они же в 1964 году построили горный тоннель Саланг, а по направлению Кундуз - Файзабад дорога оказалась «забытой».) Туда было очень легко закладывать мины, и основные потери войска несли из-за подрывов колонн. Однажды одна из наших БРДМ подорвалась из-за того, что механик-водитель взял чуть-чуть левее колеи, наехал на фугас. У машины вырвало днище, башня улетела метров на сорок. Погибшим ребятам оставалось две недели до увольнения. За несколько дней до этого я с ними в карауле стоял...
Поэтому, если мы двигались колонной, то спешивались и шли впереди. Миноискателем такую мину не найти: брали длинные палки, привязывали штык от автомата и проверяли. В это же время у нас появились собаки: как только началась минная война в Афганистане, в Союзе открыли школу служебного собаководства, и в первую очередь собак обучали розыску взрывчатых веществ. Первой поисковой собакой у нас была черная овчарка Амур. О ней потом писали в «Комсомольской правде».
«Зуб», который англичанам оказался
«не по зубам»
- Что касается рейдов, то рядом с пунктом нашей постоянной дислокации была большая гора высотой 3800 метров, так называемый «зуб» (из-за формы), - рассказывает Петр Маслов. - Называлась «Гора воров». Мы совершили туда пять рейдов, в одном из них я участвовал. Поднимались двое суток, прошли через минное поле, - след в след. Один солдат все же подорвался - хотел срезать путь. В итоге остался без ступни.
Однажды вернулись с задания, я только ложку ко рту поднес, поесть хотел, - обстрел со всех сторон. Выбегаю и вижу только фонтанчики от пуль, падающих в пыль. Стреляли из сада, находящегося метрах в трехстах. Добежали до минометов, начали отстреливаться. Отбились, многие «духи» попали в плен. А из этого сада потом персики приносили: большие, сочные. Только есть нельзя было - все осколками утыканы.
Самое действенное стрелковое оружие у духов - английская винтовка «Бур», с большой прицельной дальностью (до двух километров, в то время как у нашей снайперской винтовки - 1500), с большой и тупой пулей, приносившей смертельные ранения. Поэтому одевались мы все одинаково - что солдат, что офицер. Выделяться нельзя: офицер и радист - первая мишень для снайпера.
«Если друг оказался вдруг...»
Сложной война в Афганистане была еще и потому, что зачастую не понять было, где союзник, где враг:
- Афганская армия была очень слабой, - вспоминает Петр Александрович. - Были и случаи перехода банд на нашу сторону. Там ситуация какая: когда нас нет, они воюют друг с другом, банда на банду. Когда мы приходим, они объединяются и воюют против нас. Был такой главарь банды Пахлаван. Банда, с которой он воевал, расстреляла всю его семью. Чтобы отомстить им, он перешел на нашу сторону, и мы воевали вместе. Когда сменился командир полка, он опять стал наш полк обстреливать. Там многое зависело от каждого командира части, и бывали даже такие моменты: пока определенный человек командует, его полк не трогают, заменяется этот человек - полк начинают «долбить».
Но если мы находили общий язык с местными жителями, они нас встречали с красными флагами, предупреждали: «Пришла банда с Пакистана, ждет вас».
Авиация
Каждый, кто воевал в республике Афганистан, обязательно упоминает вертолетчиков. Еще бы! Именно они в тяжелейших условиях высокогорья спасали «на всех фронтах»: доставляли подкрепление, боеприпасы, эвакуировали раненых...
- Нагрузка на авиацию была очень большой, - говорит Петр Александрович. - Вылетов было очень много. На вооружении были разные вертолеты, но делились они на два вида: только боевые вертолеты и вертолеты, осуществляющие транспортировку и боевую поддержку. Пилоты творили чудеса. Когда прилетел главный конструктор вертолетов МИ, и «авиахулиганы» показали, как они летают, он не поверил, что вертолет на такое способен! Это был очень хороший толчок для развития авиации. В первые годы мы, конечно, господствовали в воздухе, наша авиация практически ничего не боялась, кроме того же «бура» - и то при условии, что попадут в пилота. Потом у «духов» появились переносные зенитные установки, минимальная высота полета поднялась до трех тысяч метров. И, конечно, больше всех погибло вертолетчиков - это очень легкая мишень. Насколько я знаю, за время Афганской войны было сбито 333 вертолета.
«Зачем мне орден?
Я согласен на медаль!»
Для многих это высказывание бравого солдата Теркина было не простой скромностью:
- Очень ценился орден Боевого Красного Знамени, - говорит Маслов, - но давался он зачастую посмертно. Были, конечно, исключения. Перед Панджерской операцией, чтобы поднять наш боевой дух, командир полка собрал всех в клубе и рассказал, как солдат во время обстрела колонны спас жизнь начальника разведки, подполковника, закрыв его собой от пуль. Раненого увезли, отправили наградную на орден. Солдат выжил, вернулся в полк, и ему вручили и орден, и медаль «За отвагу».
Чаще получали Красную Звезду, медаль «За боевые заслуги» и «За отвагу» - основные награды Афганской войны.
Ольга Прокофьева
gazeta-olga-zem@mail.ru
Фото из личного архива Петра Маслова
(газета «ЗЕМЛЯКИ» №7 (607) от 23 февраля 2008 г.)